…Со многими неизвестными - Аркадий Адамов

— Да, да, что же выясняется? — подхватил толстяк.

— Оказывается, эти два афериста привели к нам того гражданина под предлогом, что у нас продается машина «Волга». Вы только подумайте! Никогда в жизни мы не продавали никакой машины! Но они так ловко его обманули. Просто ужас! Первый, значит, пришел с ним, а второй, которому он потом деньги передал, вышел из какого-то кабинета. Тот к нему подходит и говорит: «Вот этот гражданин, Виктор Иванович, хочет нашу машину приобрести». Тот отвечает: «Ну что ж. Только оформите ордер, и побыстрее: кассир сейчас уезжает». — «А вы подпишете?» — «Конечно, — говорит. — А документы у товарища в порядке?» Вы представляете, наглец какой! Словом, заморочили тому голову совершенно. И конечно исчезли. А тот, первый, оказывается, даже паспорт ему для убедительности оставил, пока они к нам шли. «Раз, — говорит, — я у вас деньги возьму, пусть он пока у вас будет. Вы же меня не знаете». Ну, а паспорт, понятно, был фальшивый.

— Фальшивый? — с сомнением переспросил толстяк. — Скорее краденый.

— Ах, ну пусть краденый! — раздраженно воскликнул Дмитрий Петрович. — Это дела не меняет. Сам факт ужасный. Просто страшно жить, когда такое творится. И ведь со всех сторон слышишь…

— Ну, ну, поехали, — засмеялся толстяк. — Опять вы, батенька, паникуете. Уж и со всех сторон! А ротозеев, я вам доложу, надо наказывать.

— Нет, вы меня просто удивляете!..

Они заспорили.

Кончили ужинать, когда за окном вагона стояла уже непроглядная тьма. В ресторане большинство столиков опустело, засиделись только две-три подвыпившие компании, и усталая, пожилая официантка неодобрительно поглядывала в их сторону, сидя в углу около буфета.

— Ну вот, время-то и пробежало, — удовлетворенно констатировал толстяк, взглянув на часы. — Видите, через час с четвертью будем в Борске.

— Что вы говорите? — забеспокоился Дмитрий Петрович. — Пора складываться.

— А, успеется. Вы в Борек надолго?

— Всего на два дня и — в Москву. Терпеть не могу эти вечные командировки. На них я и язву заработал. Ешь где попало, что попало. Прошу больше не посылать, так нет, все-таки посылают.

— Отношения с начальством неважные?

— Что вы! Наоборот.

— Тогда в чем же дело?

— Не всякому, говорят, доверить можно, — смущенно усмехнулся Дмитрий Петрович. — У нас, знаете, дефицитные материалы проходят. Ну и всякое может быть. А я, знаете, ужас как боюсь чего-нибудь при ревизии недоглядеть. Меня уж на местах знают.

Толстяк с любопытством посмотрел на Дмитрия Петровича.

Между тем за окном в темноте замелькали редкие огоньки. Постепенно их становилось все больше, они to рассыпались, убегали куда-то вдаль, то вдруг подступали к самому полотну и тогда превращались в желтые квадратики окон. Внезапно возникло огромное, ярко освещенное здание какой-то фабрики и тут же уплыло назад, а на его месте снова робко засветили оконца небольших домиков.

Вагон запрыгал на стрелках. Пути двоились. Проплыли какие-то освещенные платформы, пакгаузы, вереницы темных пустых вагонов с белыми от снега крышами. То и дело раздавались отдаленные гудки и скрипучие, сухие, как рвущаяся материя, сигналы электровозов.

Поезд подходил к Борску.

В купе зашла проводница, разложила на коленях черную клеенку с карманчиками, на каждом стоял белый номер.

— Билеты вам надо? — спросила она.

— А как же! — весело откликнулся толстяк. — Мы, милая, служивые. С нас отчет требуют.

Проводница вручила им билеты, потом собрала постели.

— Подъезжаем, — сказала она выходя. — Стоянка пятнадцать минут, а то и меньше: идем с опозданием.

В соседних купе люди уже укладывались спать.

Дмитрий Петрович в пальто с поднятым воротником и в шляпе, поблескивая стеклами очков, уже нетерпеливо топтался в проходе, держа в руке потертый фибровый чемодан.

Поезд стал заметно сбавлять ход.

За окном поплыла высокая освещенная платформа: люди, носильщики в белых фартуках с тележками в руках.

Пассажиры — а их оказалось довольно много — сгрудились в проходе.

Наконец состав с лязгом остановился. Дмитрий Петрович и его спутник вслед за другими вышли из вагона и невольно огляделись.

— Бр-р, довольно холодно, однако, — бодро произнес толстяк. — Ну что ж, двинулись?

— Да, да, конечно, — откликнулся Дмитрий Петрович. — Действительно, ужасно холодно.

Они пошли по платформе, обходя стоящих там людей, к светящейся далеко впереди надписи: «Выход в город».

Вдруг Дмитрий Петрович резко остановился и упавшим голосом произнес:

— Боже мой, кажется, это он…

Толстяк сделал по инерции еще несколько шагов вперед, потом удивленно оглянулся и, видя, что его спутник растерянно топчется на месте, вернулся к нему.

— Что с вами, батенька? Чего вы потеряли?

— Вы знаете… знаете… Я даже боюсь сказать… но, по-моему, — залепетал Дмитрий Петрович и неожиданно стал внимательно разглядывать свой чемодан. Толстяк тоже нагнулся над чемоданом.

— Ну что с ним случилось? Да не волнуйтесь так. Подумаешь…

Но Дмитрий Петрович внезапно перешел на свистящий щепот.

— Что «подумаешь»? — сердито произнес он. — Взгляните. Только, бога ради, незаметно. Вон у того столба, где фонарь, вы видите человека? Высокий такой, полный, в пыжиковой шапке?

— Ну, вижу — иронически ответил толстяк. — Это кто? Переодетый принц крови или сбежавший…

— Мне кажется, это он. Вы понимаете? — прошептал Дмитрий Петрович. — Тот самый, который тогда деньги унес.

— Да вам просто мерещится. Ну откуда ему тут взяться? — решительно возразил толстяк. — Пойдемте, пойдемте, ведь холодно так стоять.

— Не могу… — жалобно произнес Дмитрий Петрович. — Это ужасно. Но надо… надо его задержать…

— Что-о? Да вы с ума сошли! Я вас уверяю, что вы ошиблись…

В это время человек, на которого указывал Дмитрий Петрович, оглянувшись, торопливо отошел в сторону и мгновенно пропал из виду.

— Боже мой, он, кажется, прячется от нас, — взволнованно прошептал Дмитрий Петрович.

— Он от ветра прячется, а не от нас, — сердито возразил толстяк.

Но через секунду им все стало ясно.

К месту, где только что стоял человек, подошли двое — высокий парень в шляпе и черном пальто и девушка в беличьей шубке. Девушка сказала что-то, и парень, подняв руку, крикнул:

— Мы здесь!

От толпы пассажиров, двигавшейся по перрону, отделились и подошли к ним два человека, в руке у одного из них был чемодан, большой и, видимо, тяжелый. Девушка сказала:

— Прошу знакомиться. Это…

Ее слова потонули в шуме голосов.

Дмитрий Петрович огляделся и неуверенно сказал:

— Здесь же должен быть какой-нибудь милиционер. Мы ему только скажем…

— Ах господи, ну откуда он здесь будет? — досадливо возразил толстяк. — Вы пойдете наконец или нет?

— Вы хотите, чтобы мы ушли?

— Да, я хочу, чтобы мы ушли!

Они снова заспорили, все еще делая вид, что возятся с чемоданом.

Между тем около фонаря происходил следующий разговор:

— Ну что же, поедем? — обратилась к владельцам чемодана девушка. — Там и переночуете.

Те, державшиеся все время очень настороженно, переглянулись, и один из них ответил:

— Не. Мы в гостинице ночевать будем. Утром придем.

— Не советую, — многозначительно произнес высокий парень.

— А почему, э? — осторожно спросил второй из приехавших.

— Там сегодня, мне сказали, ЧП случилось. Трясут всех подряд.

— Это что значит — ЧП? — снова спросил второй. — Объясни, пожалуйста.

— Ну, как сказать? — усмехнулся парень. — Происшествие, одним словом. Умер кто-то, что ли. Милиция всех проверяет.

— Ага. Понял, понял. Спасибо, — закивал головой тот и снова посмотрел на своего молчаливого товарища, потом спросил у девушки: — Почему Петя не пришел, э? Почему незнакомый человек с собой взяла?

— Страшно одной-то. А Петя вас ждет. Он сюда идти не захотел. Он, знаете, ведь какой осторожный, — ска зала девушка.

Приезжий покачал головой.

— Незнакомый человек приводить плохо. Верить не будем. — Он снова посмотрел на высокого парня. — Надежный, э?

— Конечно надежный, — поспешно заверила девушка.

— И заработать любит? Большие деньги заработать?

— А кто не любит?

— Конечно, конечно, — закивал головой приезжий. — Кто не любит. Далеко живут, э?

— Совсем недалеко, дорогой, — вмешался высокий парень. — Быстро дойдем. А может, такси подвернется.

— Отдельный дом будет?

— Отдельный. Совсем отдельный.

— Сад кругом?

— Двор. И выхода два, на две улицы. Мы тоже, дорогой, понимаем.

Парня, кажется, начинал раздражать этот разговор. Но приезжий словно не замечал этого.

— Хорошо! — щелкнул он языком и обернулся к товарищу: — Поедем, Ваня, э?